top of page

Михаил Пожидаев: «Мы решаем технические задачи с социальным характером»

Ещё не так давно мы и представить себе не могли, что человек с серьёзными нарушениями зрения сможет свободно и легко работать на компьютере и общаться в Интернете. Сегодня это вполне возможно. Проект LUWRAIN призван предложить незрячим пользователям доступный интерфейс, позволяющий как использовать его для своей работы, так и создавать и распространять приложения, адаптированные для людей с нарушениями зрения. Мы пообщались с одним из организаторов IT-пространства для людей с такими особенностями Михаилом Пожидаевым, разработчиком LUWRAIN. Михаил сам вынужден использовать вспомогательные технологии с 2002 года, что и мотивировало его на создание интерфейса, удобного всем.

- Мы создаем программную начинку, которая может организовать комфортную быструю работу за компьютером для людей с нарушениями зрения. Она по своей структуре является многогранной и решает много задач. Во-первых, задачу доступности людей к информационным технологиям с любой степенью ограничений по зрению и слуху. Подобные инструменты, конечно, существовали и ранее, но как бы там ни было, уровень владения незрячими людьми ПК остаётся недостаточным. Мы хотим устранить основные барьеры, которые сдерживают процесс распространения. Во-вторых, у нас нет барьеров в смысле опыта – пожилой человек, подросток, профессионал, ребенок – все должны получить возможность работать с компьютером. В-третьих, наш продукт для конечного пользователя бесплатен, мы являемся, что называется, свободным программным обеспечением. Таким образом, мы снимаем вопрос и финансового барьера. Человек получает возможность работать с нашим программным обеспечением вне зависимости от своего финансового положения. Также наша система может работать как платформа для разработки приложений, доступных для людей с нарушениями зрения и не являющихся специалистами в сфере этих вспомогательных технологий. Мы хотим также работать со сторонними компаниями, которые заинтересованы в разработке собственных подобных приложений.

-Расскажите о Вашей команде.

Самое сердце нашей команды, основные разработчики Luwrain, три человека: Роман Воловодов, Алексей Голошумов и я, Михаил Пожидаев. Есть масса организаций, которые помогают нам в тестировании нашего интерфейса, оценке качества, формировании требований – первая московская школа-интернат для детей с нарушениями зрения, фонд «Со-единение», фонд «Технологии возможностей», которые стараются следить за развитием подобных технологий и многие другие. Заниматься этим вопросом я стал, когда у меня появилась необходимость учиться на факультете информатики в Томском государственном университете. Попав туда, обнаружилась проблема, что с существующими программами работать очень трудно, фактически я не мог получать обучение на этой специальности. И с этого момента начался поиск каких-то альтернативных идей, всё развивалось очень медленно - закончил вуз, защитил кандидатскую диссертацию, пытался распространить свой опыт на других людей, первые попытки были неудачными. После анализа своих действий, составления нового плана и концепции, дела у проекта стали улучшаться. И сейчас система уже доступна для скачивания на нашем сайте, а первую стабильную версию 1.0 мы представим уже в этом году.

- Какие сложности испытывает команда LUWRAIN и как выходит из ситуации?

Сложности в основном финансовые и организационные. Мы ищем партнёров, чтобы развить наш проект, все нас любезно выслушивают. «Всё это, конечно, очень полезно и здорово, но почему мы?» - слышим чаще всего в ответ. Государственные структуры и организации отсылают нас от отдела к отделу с бесконечными разрешениями, подписями и прочими бумажками, но это никак делу не помогает. Наша модель очень плохо подходит под требования наиболее заметных организаций поддержки, тех, кого сейчас принято называть инвест-фондами и бизнес-ангелами в сфере IT-бизнеса. Для них мы должны представлять собой ясную коммерческую модель. Нам трудно подстроиться под такие организации, так как на первом месте другая задача — задача решить проблемы незрячего человека и вывести такого пользователя на принципиально другой уровень жизни и доступности для него информационных сервисов и услуг. Ещё однажды нам разрешили выступить на Саммите главных городов Азии , приезжали высокопоставленные азиатские коллеги, делегацию возглавлял губернатор Токио Еити Масудзоэ, всем этим руководил наш губернатор Сергей Жвачкин. Я выступил на этом мероприятии с нашим проектом, но нам трудно вписать себя в существующие правила, наиболее распространенные механизмы деловой активности для нас подходят плохо. Мы не нашли вариантов совместной работы. Мы имеем такой фактически административный барьер, чтобы быть под господдержкой необходима куча распоряжений, регламентов, согласований... На уровне Томска он практически непреодолим, в Москве преодолим, если имеешь знакомого человека из этой сферы. Говорить, что активности вообще нет тоже неправильно, но те условия, которые мы сейчас имеем, очень сложны для реализации проекта. Сложность в том, что большинство организаций, с которыми мы общаемся, с искренним желанием делали всё, чтобы нам помочь. Они делали всё от них зависящее, но сама структура нынешних деловых отношений не имеет достаточного пространства, куда бы могли вписаться инициативы вроде нашей.

- В чём особенность работы социального предпринимателя?

Мы решаем техническую задачу, которая имеет социальный характер. Важны терпение, эксплуатация своих собственных навыков, имений, опыта. Лучшие из наших коллег, это те коллеги, которые понимают, что остановиться нельзя. Бросить нашу работу нельзя ни при каких обстоятельствах. Это и помогает выходить из сложных ситуаций. Нам приходится постоянно обходить большоечисло организаций, которые так или иначе могут быть вовлечены. Мы обсуждаем взаимодействие, проект не должен провисать в воздухе, быть изолированным. Есть много разговоров про отношение людей, про место подобных отношений в нашем обществе, самой модели разработки. Если всё это взять воедино, фактически нет такой структуры, куда бы мы могли прийти и сказать - мы хотим быть вашими клиентами. Приходиться уговаривать компании, где-то менять свои требования, раскручивать гайки. На словах вроде да, подходим, но как только речь заходит о какой-то реальной финансовой поддержке – получается то, что получается. Это очень трудно сделать.

- Какие города и страны, на Ваш взгляд, являются образцами доступной среды?

Мне довелось много путешествовать по разным городам и странам. В Дубае проявили внимание сразу же на официальном уровне – проанкетировали прямо на паспортном контроле, поинтересовались, нуждаюсь ли я в особой помощи. Также хочу отметить в этом городе такое удобство в метро, как объявление поездов по громкоговорителю. В Вене пройти мимо перекрёстка в принципе невозможно есть звенящие светофоры, благодаря которым человек с нарушениями зрения не пропустит перекрёсток. Устройства звенят сразу с четырёх сторон синхронно, и если внимательно прислушаться, вырисовывается картинка этого перекрестка, можно сообразить, где находятся углы. Эти светофоры есть даже на окраине. В Лондоне очень большая территория, как в центре, так и в районах немного дальше, присутствует тактильная плитка, позволяющая ориентироваться в пространстве. Много станций, которые типа free-stepstation. Есть кнопки вызова служащего, если нужна дополнительная помощь. Оповещения о приходе поезда тоже есть. Не так как в Дубае (гдеэто, практически, гарантировано), но всё же попадается. Эффектнеожиданности вносят поломки поездов в метро, которые могут неожиданно попросить всех выйти и сесть в следующий поезд. Если станция незнакомая,то история будет. Запомнил даже конкретный пример. Станция ActonTown на Piccadillyline. С неё уходят поезда в аэропорт Heathrow. В терминалы 4 и 5 идут разные поезда с одного и того же пути. На стене висит табло, на котором светится очерёдность поездов, указаны даже минуты ожидания. Вероятно,есть табличка на поезде, но не более. Всё, без помощи явно никак. Проблема. И запутанные тротуары, заполненные народом, - всё-таки очень сложное дело. Если меня бросят в исторической части, без помощи пройти всё-таки очень трудно. На Piccadilly или OxfordStreet постоянные «налетания» на прохожих гарантированы. И при всём этом таки продолжаю думать, что Лондон - это лучший пример достижений, на который стоит ориентироваться.В Томске стало много говорящих светофоров. Также хочу отметить корейцев, но не их постройки и архитектурные достижения, а тот факт, что они – рекордсмены уличного снимания. В Сеуле стоит просто склониться на полминуты над картой, как к тебе тут же подходит кореец любого возраста и положения и обязательно подскажет дорогу. Но самая невероятная история произошла со мной в Москве в этот прилёт, которая может конкурировать со всеми странами. То, что при регистрации на самолёт спрашивают, нужна ли вам дополнительная помощь, мы уже привыкли, чаще всего отказываемся. Мы летели Аэрофлотом в Москву. После посадки меня позвал кто-то из экипажа «Михаил Пожидаев, подойдите к борт-проводнику». Мы подошли к экипажу, они нас отчитали «Что же Вы нам ничего не сказали?», они решили, что я один был (я летел с сопровождающим – моим отцом). Около трапа нас встретил служащий Шереметьево, он был с нами вплоть до аэроэкспресса, посадил нас в поезд. Он предупредил своих коллег, служащих метрополитена, чтобы нас встретили, сказал, что нам нужна будет помощь в метро. Как только экспресс подошёл к Белорусскому вокзалу, в поезд вошли два парня, взяли багаж и сопровождали нас с багажом вплоть до той станции, куда мы ехали. Выше всяких похвал! Все, кому мы это рассказываем – не верят. Говорят, «да вы что-то путаете, не в России это было!». В офисах крупных компаний за рубежом иногда предлагают провести инструктаж для людей с нарушениями о функциях этого офиса. Мне предлагали такое в лондонском офисе Google, к сожалению, не было времени проверить на собственном опыте их достижения. Стало быть, в этих зданиях есть какие-то приспособления, которые помогают перемещаться более удобно. В совокупности этих моментов, Лондон получается один из самых развитых городов в этом плане, но надо сказать, что даже вот эта развитость средняя. Я не могу сказать, что чувствовал себя полностью комфортно. Всё равно я не представляю, как мне можно было бы ориентироваться в Лондоне самостоятельно. В Америке другая проблема – там очень большие расстояния, все привыкли ездить на машинах, вся местность непешеходная. У них очень развита культура уличной помощи. Очень неудобные для незрячих людей город Афины, Гонконг, метрополитен Лондона. Афины и Гонконг сложны тем, что там холмистый рельеф, из-за чего тротуары очень неровные. В Гонконге узкие кривые улочки с обилием людей. В Лондоне проблема с чрезвычайно запутанным метрополитеном, в котором даже зрячий далеко не сразу начинает ориентироваться. В этих местах спасает только уличная помощь прохожих, человеческая отзывчивость. Ни в одном из городов, где мы были, я не могу сказать, что я почувствовал себя полностью свободным для ориентировки.

- Как Вы считаете, почему вопросу доступной среды стали всё больше уделять внимание в последнее время?

Это должно быть. К доступной среде мы рано или поздно должны прийти, потому что это и есть характеристика развивающегося цивилизованного общества. За последнее время заметно движение в этом направлении, в Москве чуть больше, в регионах чуть меньше, и, следует отметить, что реализация программы носит достаточно фрагментарный характер. В этом деле очень важно чувство меры. Однажды обсуждал вариант удалённой работы за границей. Работодатель спросил меня: «Ты мне можешь описать, какую работу ты можешь выполнять?» Я, конечно же, рассказал ему всё о своих возможностях. Он отвечает мне: «Скажу, чтобы ты просто знал, тебе это нужно знать – ты уже сейчас можешь на меня подать в суд. Я уже не воспринимаю тебя на равных с остальными, я задал тебе индивидуальные вопросы. По нашим законам ты можешь подать в суд, это знает любой работодатель». Если у работодателя есть какая-то информация, что у тебя есть особенности, он, скорее всего, не будет с тобой разговаривать, потому что он будет вынужден задать тебе дополнительные вопросы, но не сможет, потому что это запрещено их законом. Это перебор, абсолютно дикий перекос. Так очень остро стоит вопрос толерантности к любым видам различия, это дошло до абсурда.

- Вы ощущаете барьер в сознании людей по отношению к Вам при общении с людьми?

В общении – нет. Особенно остро барьер ощущается в получении образования или работы. В нашей стране отсутствует опыт общения с людьми с ОВЗ. В этом виноваты все – в том числе и эти люди - сами сидели дома, замыкаются, не выходят на контакт, их и не видят. Надо их выгонять на улицу, учиться, работать, чтобы общество накапливало опыт, как с этими людьми общаться, чаще всего они обычные люди. Бывает чаще всего, они полностью асоциальны, полжизни просидели дома, ведут себя неадекватно. Не видят этих людей, значит, нет проблемы – замкнутый круг получается. Тут и не надо заставлять работодателей, чтобы они строго начали брать всех инвалидов на работу. Понятное дело, если это будет искусственно происходить, ничего хорошего не выйдет. Общество просто должно копить опыт в этой сфере. Это не барьер, это отсутствие опыта в общении с подобными людьми. Это возможно, но быстро это не будет происходить. Это нужно очень настойчиво делать, и проблема решится. Нам в некотором плане проще, потому что у нас нет стереотипов, которые есть в том же европейском или американском обществе. Может быть , у нас это след постсоветской власти – у нас есть чувство, что все люди равные. Есть районы более престижные, менее престижные, но посмотреть на тот же Томск – вот живет профессор, в соседнем доме неблагополучная семья, дальше музыкант, рабочий. Мы все живем интегрировано, у нас нет разделения, оно только начинает проявляться.

- Что необходимо сделать, чтобы вопрос доступной среды в России решался качественно и быстро?

В России большой недостаток качества управления. Мы не можем спланировать свои ресурсы, все проблемы пытаемся решить сию минутно, у нас дефицит образования в сфере управления, несмотря на обилие факультетов менеджмента и ГМУ. Нам необходимо пересмотреть модели управления в разных структурах и повысить качество образования в этой сфере. Умея грамотно распределить ресурсы, мы можем организовать в нашей стране пространство, удобное для человека с любым состоянием здоровья и уровнем мобильности. Тогда мы сможем интегрировать в общество людей с ОВЗ и получить необходимый опыт общения с ними, окончательно преодолев барьеры и на уровне сознания.

Недавние публикации
Облако тегов
Тегов пока нет.
Follow Us
  • Vkontakte Social Icon
  • Facebook Long Shadow
  • Twitter Long Shadow
bottom of page